Зеркала отражают так часто неправду

Зеркала отражают так часто неправду.
Убегают годы, как сквозь пальцы песок.
Лишь стихи и друзья остаются наградой,
Да пуля та, что ищет висок.

Но стоять до конца, до победного вздоха –
Биться насмерть с чистым листом.
Чувствовать, как во тьме тлеет света кроха,
И смотреть, во что она превратится потом.

Сигарета десятая за ночь,
Вторая за двадцать последних минут,
А в городе уже утро,
Уже люди на работы идут.

Но одно вот друзья не приемлю –
Маску средь народа носить –
От того и бунтую так сильно,
От того бессонной ночью хочется горькую пить!

День как все –
Беготня да забота.
День как все, ну а ночь –
Под лампой – настольным солнцем работа!

А утро чертою подводит итог,
Режет глаза своим светом,
Обнажает всё то, что ночью сделать не смог,
Но дарит силы при этом,
Нового дня свежий глоток!

Непогода

Как кончится же все,
Пока что не понятно!
Одно ведь знаю я наверняка:
Куда бы ни кидала, ни швыряла,
Ни бросала бурлящей жизни-то река,
Мне просто будет не хотеться умирать.
А остальное? Остальное все не важно,
И даже можно на себя чужую шкуру примерять:
Поэту это делать ведь не сложно,
Чужою жизнью жить ему не привыкать.

А где-то там желанная свобода –
И, в общем, до нее совсем рукой подать,
Но на душе, как впрочем, в мире – непогода.
И дальше носа в этой мгле не увидать!


(иной раз сложно представить, чтобы я делал без тебя)

Рукописи

Снова низкий потолок

Снова низкий потолок,
За которым небо скрыто.
Перекресток трех дорог,
И любая мне открыта.

Я устал смотреть в стекло,
На котором лишь разводы.
Что же было? Что прошло?
Что стекло водой за годы?

Только низкий потолок
Мне остался, как награда.
Что-то сделать я не смог!
Что-то делал я, как надо.

А года текли вперед,
Оставляя только память.
Видя в душах близких лед,
Мне хотелось хулиганить…

Хулиганил я немало
И немало водки пил.
Спал, бывало, с кем попало,
И бывало, морды бил.

Но теперь про все забыто,
Но теперь на прошлом – крест.
«Дорога в небо» потолком закрыта,
И нет туда свободных мест.

Спасибо, что мне помогаешь

Стихи и Время

И, наверное, совсем неправда то,

Что было когда-то правдой.

И, конечно, так было надо,

Чтоб неправдою была правда.

И пускали стихи по ветру

Те, что были тогда опасны,

Добавляли срока поэтам,

Что текут в желтых домах однообразно!

Но и в них все прекрасно видно,

Что творят со страною гады!

И, конечно, совсем не обидно,

Раз молчанию твоему они очень рады!

Раз сказал Михаил Афанасьевич,

А еще, я хочу добавить, про стихи,

Что летят из сердца в холода радиомолчанья

Нет, гореть они точно не будут,

А согреть – это, точно, могут!

А дождаться, когда все станет на место,

А порой не хватает нервов…

Главное, потом не видеть,

Как на свет полезут шакалы,

Когда минует стороною опасность!

А дождаться, когда все станет на место,

А порой не хватает жизни…

Мемуары потом напишут

Те шакалы, ты только свисни.

И не хочется вовсе, братцы,

Чтоб не правда вдруг стала правдой.

Ну а правда, она все стерпит,

И вранье, найдет силы, скинет!

Стихи и Пустота

Пустота съемных квартир
Тех самых, в которых кого-то любил
Надеялся, верил и думал тогда,
Что все впереди – сейчас просто игра.

Руки и губы, тела, интерьер –
Просто очередной взятый барьер –
Отсутствие мыслей, нехватка тепла –
Наверное, все, что память в себе сберегла.

На утро же шел, не помня имен,
Под прицелом таких равнодушных окон.
Все, что было тогда, уходило за кон.
И опять все с нуля начинать…
Не впервой, если будет заря,
…и гитара со мной.
Если будут стихи,
Я смогу убежать
И не сможет уже
Пустота удержать.

Только гриф по ночам
Меня сможет понять,
Но уж лучше холодных рук
Его обнимать!